Ивана Петровича с работы уволили. Ни за что, ни про что. Да и хорошо еще, что только уволили, а то ведь и судом каторгой грозили, диверсию вредительство приписать хотели. О-хо-хо, грехи наши тяжкие - это Иван Петрович-то, за всю жизнь свою и мухи не обидевший, вредитель? Нет, это он за душевность свою, за приветливость нрава, невинно пострадал ...
Долгие годы служил он при аэропорте, исправно всякие мелкие, но весьма нужные, работы выполняя. Вот и в то, ранне-промозглое, августовское утро, он неспешно траву вдоль взлетной полосы выкашивал. А по причине ненастной погоды брезентовый плащик на себя надел и чтоб кепочку дождем не попортить, еще и капюшон на голову накинул. Косит себе, а тут самолет какой-то на взлетную вырулил, ну Иван Петрович, по доброте своей душевной, косу значит, в землю воткнул и этак приветливо, "Щастливого пути", рукой помахал ...
Пассажиры в самолете нервные оказались - через два у третьего с сердцем плохо, особо духом слабые без сознания в проход попадали, а остальные вопят, как будто их по живому режут:
- Стойте! Стойте! Отменять рейс, к бисовой матери, надо – вон оно, Знамение, на обочине стоит!!!
И сорвали гады полет, через что Ивана Петровича с работы и турнули.
А за что? За что?! Нда ... Невинно, за душевность свою, пострадал человек.